Основных положений реформы косыгина. Косыгинская реформа Начало косыгинской реформы

Одной из причин быстрого свёртывания реформ Косыгина в начале 1970-х была не только опасность введения рыночного социализма вместо казённого, но и сокращение 30-50% рабочих мест в экономике СССР. Один из экспериментов такой «перестройки» был проведён Иваном Худенко в казахском совхозе. Два года работы при хозрасчёте показали, что из 800 работников совхоза оставили только 80 человек, в том числе с работой прежних 110 управленцев справлялись 2 человека. Уволенных работников хозрасчётный совхоз посадил на вэлфер 30 рублей в месяц. При этом производительность труда у Худенко выросла в 3 раза, а зарплаты — в 2,5 раза.

Реформы Косыгина (на Западе их называли «реформами Либермана» по имени экономиста, советника Косыгина) предполагали введение в советской экономике хозрасчёта и самоуправления предприятий. Основные идеи такой «перестройки» председатель Совета министров СССР почерпнул в работах видных русских учёных 1920-х — бывших эсеров Чаянова и Кондратьева. Во время НЭПа, с 1921 по 1928 годы, Косыгин работал в потребкооперации, а кооперативное движение в то время было вотчиной бывших эсеров (как разработчиков этой программы, ещё до Революции). За это за глаза Косыгина даже в 1970-е называли «наш эсер».

Косыгину позволили осуществить лишь малую часть задуманного, но даже этой малости хватило резко увеличить темпы роста советской экономики. 8-я пятилетка (1966-1970 годы) оказалась самым успешным периодом для послевоенной советской экономики. Так, в эти годы среднегодовой рост ВВП составлял 7,7% (примерно как в нынешнем Китае). Для сравнения: в пятилетку 1975-79 годов этот показатель был 4,4%.

(Премьер-министр Алексей Косыгин — в центре)

Комплектование трудового коллектива осуществляет сам коллектив. Основной, первоначальной ячейкой является хозрасчётное звено, входящее составной частью коллектива хозрасчетного предприятия. Звеньевые и руководители хозяйства выборные и отчитываются перед коллективом. Управление предприятием осуществляет совет звеньевых, текущее управление — хозрасчётное управленческое звено, существующее на уставной (договорной) процент с дохода. План по труду или лимит численности не устанавливается.

По подобной методике ксперимент в совхозе «Илийский» проводился с марта 1963 года до конца года. Основные итоги. С работой в полеводстве, с которой до эксперимента не справлялись 800 человек (на уборку из Алма-Аты привлекалось 500 человек) выполнили 80 человек. Рост производительности труда впечатляющ.

Единовременное высвобождение более 700 человек породило проблему трудоустройства. Трудоустроить 700 человек — это в крупном городе не просто, а где найти работу на селе? Помощи экспериментальному хозяйству оказано не было. Хозяйство было вынуждено выплачивать минимальную плату, существовавшую в то время — 30 рублей, как пособие по безработице. Это породило социальный конфликт: многие, большинство требовали работу, а не пособия. Но тем не менее пособия легли на экономику экспериментального хозяйства.

В новом хозяйстве Худенко «контора» умещалась в комнате, в которой жил он сам. Зато дома для рабочих в селе Акший строились пятикомнатные, площадью свыше 90 квадратных метров, с горячей водой, электроотоплением. В системе Худенко зримый материальный фундамент демократии сочетался со свободным трудом и достатком.

Во главе Опытного хозяйства стояло координационное звено из двух человек. Директором был Михаил Ли, а экономистом-бухгалтером Иван Худенко. Все решения принимали коллегиально, на совете хозяйства, а потому управленческое звено было исполнительным органом. Управленцы существовали на 10% от общей зарплаты хозяйства. Все накладные расходы руководителей, а также их оклады входили в эту сумму. Ли и Худенко были вынуждены сокращать непроизводительные расходы, чтобы больше получить в день зарплаты.

В совхозах Казахстана (как и в целом по всех совхозам и колхозам СССР) был чрезвычайно раздут административно-хозяйственный аппарат. В среднем на совхоз приходилось 110 работников этого аппарата. В течение одного месяца в совхозе требовалось составить только по учёту и оплате труда 15 тысяч различных накладных, учетных листов и других расчетных документов, содержащих 1800 показателей.

Новая система Худенко предельно сокращала непроизводительные затраты. В Опытном хозяйстве пятилетний план производства продукции и сдачи её государству, численности работников и фонда заработной платы, с объёмом капитальных вложений и кредитных вложений размещался на двух страницах, а годовой бухгалтерский отчет о его выполнении — на одной странице.

Итоги работы в экспериментальном хозяйстве Худенко за 1969 год были таковы. Размер вновь созданного продукта на одного работника — 5140 рублей в год. В обычных совхозах Казахстана — 840 рублей. Годовая зарплата одного работника у Худенко — 3000 рублей, в совхозах Казахстана — 1268. Цифры говорят сами за себя: в Опытном хозяйстве производительность труда опережала зарплату, а в совхозах, зарплата в полтора раза превышала размер вновь созданного продукта.

В середине 1970 года эксперимент был прерван, а Опытное хозяйство по производству витаминно-травяной муки ликвидировано. В Министерстве сельского хозяйства писали, что если эксперимент Худенко распространить на всю республику, то работу в колхозах и совхозах потеряли бы 40-55% работников.

Похожие эксперименты по обкатке «реформ Косыгина» были проведены и в других отраслях советской экономики.

Так, в 1967 годуна Щёкинском химическом комбинате был начат экономический эксперимент по проверке основных положений реформы, получивший известность как Щёкинский эксперимент.

Суть эксперимента заключалась во внедрении на предприятии элементов хозрасчёта. Предприятию был определён стабильный фонд зарплаты на 1967-1970 годы, а вся экономия этого фонда при повышении производительности труда и при сокращении числа работников оставалась в распоряжении коллектива предприятия. За два года эксперимента число рабочих на комбинате сократилось на 870 человек (с 2 тысяч), объём выпускаемой продукции вырос в 2,7 раза, производительность труда в 3,4 раза, почти в 4 раза повысилась рентабельность, расходы заработной платы на рубль товарной продукции снизились с 13,9 до 5 копеек. В 1976 году этот эксперимент был прекращён.

Похожий эксперимент проводился в Дальневосточном морском пароходстве. К 1975 году на 140 судах было высвобождено 730 человек.

Эти эксперименты показали, что через 10-12 лет косыгинских реформ в советской экономике было бы сокращено 30-55% работников (в зависимости от отрасли). В частности, в начале 1970-х была свёрнута идея Косыгина о замене магазинов супермаркетами, которая позволила бы высвободить до 40% торговых работников.

В руководстве СССР не понимали, куда пришлось бы девать десятки миллионов безработных. Так, старцы из Политбюро пожертвовали прогрессом, выбрав вместо него стабильность — которой хватило всего на 10-15 лет.

СОВЕТСКАЯ ЭКОНОМИКА: ПУТИ ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСА

Падение темпов роста производства, связанное с низкой отдачей капиталовложений, продоволственный кризис 1962-1964 гг., усугубленные реформационной лихорадкой последних лет правления Н. С. Хрущева, привели экономику СССР в предкризисное состояние. Было свернуто начавшееся в 1962 г. обсуждение в печати основ новых экономических реформ, разработанных группой экономистов под руководством Либермана. Административные реформы заменили необходимые экономические преобразования. В этих условиях против экономического волюнтаризма Хрущева выступили хозяйственники-технократы, сплотившиеся вокруг своего лидера А. Н. Косыгина, поддержавшего решение октябрьского пленума ЦК КПСС 1964 г. об отставке Хрущева.

С 1965 г. стала проводиться хозяйственная реформа, задуманная еще в хрущевский период, но затем свернутая. Перед экономической реформой 1965 г. стояли те же задачи, что и перед хрущевскими преобразованиями: разрешение кризисных явлений советской плановой экономики. В первую очередь имелись в виду малая отдача капиталовложений и незавершенное строительство (долгострой), низкая производительность труда, отстававшая от роста зарплаты, плохое качество товаров и их недостаточный ассортимент, проблема трудовых ресурсов. Однако, в отличие от преобразований Хрущева, реформы, задуманные новым руководством, не должны были затрагивать политических основ общества, без крайностей предыдущего десятилетия. Не подвергались сомнению основные принципы советской социалистической экономики: государственный контроль над собственностью, централизованное планирование, контроль над показателями производства и т. д. Стержнем нового политического курса и хозяйственной реформы 1965 г. была идея долгосрочного и постепенного совершенствования социализма и курс на стабильность управленческих структур. Коренные экономические реформы не затрагивали социальную и политическую систему общества и не ставили под сомнение механизм партийного руководства.

Начало экономическим преобразованиям положили реформы в сельском хозяйстве - наиболее кризисном участке советской экономики. На мартовском пленуме ЦК КПСС 1965 г. поборником реформ в сельском хозяйстве выступил Л. И. Брежнев. Он предложил увеличить капиталовложения в сельское хозяйство с одновременным стимулированием производительности труда. Фактически это бы-ла попытка интенсификации сельского хозяйства. Аграрный сектор советской экономики должен был получить дополнительное количество машин, удобрений и электроэнергии. Общая сумма капиталовложений в сельское хозяйство в 1966-1980 гг. составила. 383 млрд рублей, что превышало более чем в три раза все предыдущие инвестиции в аграрный сектор. Была принята новая долгосрочная система планирования производства. С совхозов и колхозов списывались долги, повышались закупочные цены и устанавливались надбавки до 50% за сверхплановую продажу продукции государству, а также за ее качество. За 1965-1977 гг. закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию возросли примерно в полтора раза почти без изменения розничных цен. С 1965 г. менялась система кредитования колхозов, получавших возможность прямого банковского кредитования в отличие от прежней системы кредитов через заготовительные организации.

Был понижен и подоходный налог с колхозов, взимаемый теперь с чистого дохода.

В 60-70-х гг. были провозглашены широкомасштабные программы мелиорации и строительства ирригационных каналов. стабилизации эксплуатации целинных земель и особый план возрождения нечерноземных земель центра России. В строй были введены Большой Ставропольский, Северо-Крымский, Каракумский и другие каналы. С целью повышения жизненного уровня крестьян большую экономическую самостоятельность получили колхозы и совхозы, где вводились элементы хозрасчета.

В 1969 г., через 35 лет после предыдущего съезда, состоялся III съезд колхозников. Был одобрен новый типовой устав, который отменял старую систему оплаты по трудодням и вводил гарантированную помесячную оплату, при этом денежная часть доходов выросла по отношению к натуральной оплате. В уставе закреплялись пенсионное обеспечение колхозников и система отпусков. Жизненный уровень сельского населения в 70-е гг. значительно вырос, хотя ликвидировать разницу между городом и деревней так и не удалось, ежегодно деревню покидало до 700 тыс. человек. Новые программы, делавшие ставку на рост капиталовложений, вступали в противоречие с прежним курсом интенсивного развития. К середине 70-х гг. экономические преобразования в сельском хозяйстве приобретали все более дотационный и экстенсивный характер.

Параллельно с преобразованиями в сельском хозяйстве развивалась реформа промышленности. Активную роль в ее разработке и осуществлении сыграл А. Н. Косыгин, ставший 15 октября 1964 г. председателем Совета Министров. Начало преобразованиям положил сентябрьский 1965 г. пленум ЦК КПСС. Решения пленума определяли три главных направления реформы: изменение плановых показателей и отчетности, расширение хозяйственной самостоятельности предприятий и усиление материальной заинтересованности рабочих в результатах их труда.

Число плановых показателей для предприятий снижалось с 30 до 9. В дополнение к валовому показателю (т. е. стоимости произведенной продукции), определяющему ранее эффективность производства, вводился отчетный показатель стоимости реализованной продукции. Предприятие теперь было заинтересовано не только произвести, но и продать продукцию. При этом показатель рентабельности предприятия исчислялся как отношение прибыли к сумме основных фондов и оборотных средств. Провозглашалась недопустимость изменения плана без согласования с предприятием, в свою очередь, само предприятие могло самостоятельно распределять выпуск продукции в рамках заданного плана, Таким образом, предприятие получало относительную производственную самостоятельность в вопросах внутреннего планирования выпуска продукции. В целях материального стимулирования производства часть прибыли предприятия оставалась в его распоряжении. На предприятиях создавались фонды стимулирования, которые использовались для нужд развития предприятия, материального поощрения работников, проведения социально-культурных мероприятий, жилищного строительства и т. д. Предусматривалось увеличение премий в случае запланированного перевыполнения плана.

В 1966 г. начался перевод промышленных предприятий на новые условия работы. К концу 1970 г. из 49 тыс. предприятий реформа затронула в той или иной степени 41 тыс. предприятий. Между тем уже в самом начале реформ наблюдалось охлаждение к ним со стороны партийной элиты. На состоявшемся в апреле 1966 г. XXIII съезде КПСС ход экономических преобразований был лишь вскользь затронут в отчетном докладе Брежнева. Определенная оппозиция преобразованиям исходила и со стороны министерств, не желавших отказаться от контроля над предприятиями даже в тех рамках, которые предусматривались реформами. При этом, несмотря на большую самостоятельность предприятий, количество министерств в конце 60-х - 70-е гг. неуклонно увеличивалось. Только в машиностроительной промышленности в 1965 г. дополнительно было создано 8 общесоюзных ведомств, а к концу 1975 г. насчитывалось уже 35 промышленных министерств. 10 июля 1967 г. было принято "Общее положение о министерствах СССР", расширившее права центральных органов власти.

Многие позитивные реформы при формальном подходе министерств становились препятствием для развития производства. Примером может служить введение твердой платы за используемые производственные фонды, не пересматривавшейся в зависимости от размера прибыли. Эта мера должна была стимулировать предприятия более эффективно использовать свое оборудование, снижая себестоимость продукции. Вместе с тем министерство финансов требовало вносить плату за все имеющееся (используемое и неиспользуемое) оборудование на момент последней ревизии. Если предприятие избавлялось от ненужного оборудования, оно все равно платило за него до следующей ревизии. В результате за 1965-1985 гг. доля оборудования, заменяемого из-за технологической отсталости и изношенности, сократилась почти в два раза. Серьезные недостатки крылись и в спускаемой сверху норме прибыли. Министерства и предприятия по-прежнему сами определяли цены выпускаемой продукции, искусственно их завышая. Только в машиностроении за 1966-1970 гг. оптовые цены увеличились на 25-30%. Эффективность образованного в 1965 г. Госкомитета цен, боровшегося с этим явлением, оказалась низкой. Созданный одновременно другой комитет (Госснаб) директивно определял поставщиков и потребителей для предприятий, сужая рамки их самостоятельности.

Главной причиной постоянных сбоев в экономике оставалась "ведомственность". Не существовало практически никакой серьезной прямой связи между соседними предприятиями и организациями, если они принадлежали разным министерствам. Таким образом, расширение допущенной самостоятельности предприятий плохо сочеталось с усилением административных и экономических полномочий ведомств. Все сильнее давало себя знать отсутствие простора для продвижения вперед. Накопившиеся к концу восьмой пятилетки нерешенные проблемы образовали серьезные завалы и препоны на пути внедрения новых методов планирования и хозяйствования, что привело к кризисной ситуации в ведущих отраслях народного хозяйства, к постепенному свертыванию реформ. Хотя первые два года хозяйственной реформы дали значительный результат, в дальнейшем ее эффективность снизилась. Реформа коснулась, в первую очередь, предприятий, не затрагивая верх экономической пирамиды: министерства, централизацию управления и административно-командный аппарат. Постепенно ограничивались права предприятий, возрастало количество плановых показателей, участились корректировки планов. Реформа затухала.

И.С. Ратьковский, М.В. Ходяков. История Советской России

“ПЛАН, ПРИБЫЛЬ, ПРЕМИЯ”

Как обеспечить максимальную эффективность работы предприятий, при которой рост производства сопровождался бы постоянным улучшением качества продукции? Этой проблемой экономисты занимались давно, но с начала 60-х гг. их выступления уже приобрели характер целенаправленной дискуссии. Предметом спора стали предложения харьковского экономиста Е.Г. Либермана, сделанные им на основе анализа опыта работы Экономической лаборатории Харьковского совнархоза и опубликованные в 1962 г. в журнале «Вопросы экономики», а затем и в «Правде» (статья «План, прибыль, премия). В обобщенном варианте эти предложения сводились к следующему:

1. Современный порядок планирования работы предприятий не заинтересовывает их в эффективной, качественной работе. Одна из причин такого положения - ограничение хозяйственной самостоятельности и инициативы предприятий.

2. Задача расширения инициативы и самостоятельности предприятий может быть решена на основе использования принципа « долевого участия в доходе »: чем больше ценностей создало предприятие для общества, тем большая сумма должна отчисляться в его поощрительный фонд, независимо от того, произведены эти ценности в рамках плана или сверх него.

3. Принцип «долевого участия» реализуется в форме планового норматива длительного действия по рентабельности производства. Формирование нормативов происходит дифференцированно по различным отраслям и группам предприятий, находящимся примерно в одинаковых естественных и технических условиях.

4. Использование нормативов длительного действия позволит оценивать работу предприятий по конечной эффективности, а не по большому числу показателей, детально регламентирующих хозяйственную жизнь предприятий.

5. Дело не в показателях, а в системе взаимоотношений предприятия с народным хозяйством. Необходимы существенные коррективы в порядке планирования производства сверху донизу.

6. Усилить и улучшить централизованное планирование путем доведения обязательных заданий только до совнархозов. Ликвидировать практику разверстки заданий совнархозами между предприятиями «по достигнутому уровню».

7. Планы предприятий после согласования и утверждения объемно-номенклатурной программы полностью составляются самими предприятиями.

8. Необходимо разработать порядок использования единых фондов поощрения из прибылей предприятий, имея в виду расширение прав предприятий в расходовании фондов на нужды коллективного и личного поощрения.

Идеи Е. Либермана представляли собой попытку создания концепции «сквозного» совершенствования хозяйственного механизма сверху донизу - от реорганизации централизованного планирования до разработки экономических основ развития производственного самоуправления (принцип «долевого участия»).

Идею «сквозной» экономической реформы разрабатывал тогда целый ряд экономистов. В одном из наиболее проработанных вариантов ее представлял B.C. Немчинов. В его работах мысль о переводе экономики на научные основы управления проводилась в предложениях по построению плановых моделей народного хозяйства (модели расширенного воспроизводства, модели отраслевого и территориального общественного разделения труда, модели планового ценообразования и др.), с помощью которых стал бы возможен расчет различных балансов и оптимумов, в том числе и определение оптимального режима экономического развития на тот или иной период.

Дискуссия незаметно сосредоточилась на одной проблеме - проблеме материального стимулирования (привлечение внимания общественности к этому вопросу было признано фактически единственным достоинством выступления Либермана). Научный совет по хозяйственному расчету и материальному стимулированию производства при Академии наук СССР на своем заседании признал «схему Е.Г. Либермана» в принципе неприемлемой, поскольку ее автор, «нарушив меру и необходимые пропорции, доводит ряд правильных положений до такой их трактовки, которая вместо пользы сулит отрицательные последствия».

Справедливости ради надо отметить, что в критике было и рациональное зерно, например, когда речь шла о недопустимости абсолютизации того или иного показателя учета и оценки работы предприятий. Однако главный пункт обвинений, предъявленных Либерману, заключался в другом: его упрекали не более и не менее как в покушении на основу основ социалистической экономики - централизованное государственное планирование.

РЕАКЦИЯ ТРУДЯЩИХСЯ

На предприятия города и области газеты поступили поздно – в 3-4 часа дня. Из бесед с работниками, которые успели ознакомиться с докладом, можно сделать вывод о единодушном одобрении предложений, высказанных в докладе тов. Косыгина А.Н.

Приводим отдельные высказывания.

Орлов – начальник отдела труда и зарплаты телефонного завода: Очень хорошо, что под экономику предприятия подведена научная основа, а не лозунги о необходимости улучшить экономику. Мы не будем иметь плановых показателей по повышению производительности труда, установленных сверху – но производительность труда будет главным вопросом всей нашей работы.

Петухов – машинист завалочной машины мартеновского цеха Чусовского металлургического завода: Раньше нас призывали работать прибыльно, но все это было только призывом. Как бы я ни работал, я не ощущал этой прибыли. Сейчас, видимо, будет другое дело. Каждый из нас может почувствовать, что такое прибыль.

Информация Пермского обкома КПСС в ЦК КПСС об откликах трудящихся области на доклад Председателя Совета Министров СССР А.Н.Косыгина на Сентябрьском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства», 28 сентября 1965 г.

Алексея Николаевича Косыгина многие считают наиболее умным и волевым руководителем Советского правительства в послевоенный период. Очень часто в обсуждениях упоминается Косыгинская реформа, которая должна была избавить страну от «прелестей» плановой экономики, которая уже тогда показала себя с самой плохой стороны.

Не только коммунисты, но даже демократы и либералы современного правительства готовы едва ли не воспевать оды этому министру, забывая о том простом факте, что именно его неудавшаяся реформа во многом предопределила как гибель советской экономики, так и развал всего государства в целом. К слову говоря, настоящим создателем плана реформирования был Евсей Григорьевич Либерман, который впоследствии очень неплохо обустроился в США. Выводы можно сделать самостоятельно.

Так чем характеризуется Косыгинская реформа? Замысел, сущность, результаты этого грандиозного проекта мы опишем на страницах данного материала.

Начало реформ

В 1962 году в знаменитой газете «Правда» появилась статья «План, прибыль, премия», которая в то время наделала немало шума. В ней предлагались немыслимые для советского человека вещи: сделать главным критерием эффективности работы всех предприятий в стране их реальные показатели рентабельности и получения прибыли! В то же время Хрущев дает «добро» на начало проведения эксперимента сразу на нескольких крупных предприятиях в стране.

Вот в чем заключалась Косыгинская реформа. Кратко говоря, это была попытка перевода социалистического хозяйства на капиталистические рельсы. Закончилось все это не слишком хорошо.

Кооператор в правительстве

В общем-то, карьера Косыгина началась с успешного обучения в кооперативном техникуме. В те годы было весьма популярно мнение, что именно кооперация способна спасти ослабшую от тягот Гражданской войны страну. Работал в одной из сибирских производственных коопераций, где показал себя с наилучшей стороны. Современники вспоминают, что Алексей Николаевич наверняка чувствовал бы себя идеально во времена НЭПа.

Увы, его мечты рухнули в момент завершения кооперативной программы (о чем будущий министр сильно сожалел). В 1930 году Косыгину приходится возвращаться в Ленинград. Там он поступил в текстильный институт, по окончании которого началась его стремительная карьера. Всего за четыре года он высоко поднялся по карьерной лестнице, а после Великой Отечественной войны вошел в состав членов Политбюро.

Иосиф Виссарионович высоко ценил Косыгина в качестве гражданского специалиста, но не допускал его участия в государственном управлении. Очевидцы сообщают, что основным эпитетом, который использовал Сталин в его отношении, было слово «Легковик». Скорее всего, он подразумевал то обстоятельство, что министр легкой промышленности еще не «дорос» до серьезных дел.

В принципе, то же самое показала и сама Косыгинская реформа. Кратко говоря, министр не учел слишком многих факторов, а потому предложенные им изменения оказались крайне вредны.

После Сталина

Приход Хрущева изменил ситуацию. При нем Косыгин стал председателем Госплана СССР. При Брежневе его карьера еще быстрее пошла в гору: бывший член кооператива возглавил Правительство СССР. В принципе, не стоит считать его неким беспринципным карьеристом. Современники как раз-таки вспоминали, что министр постоянно общался с представителями творческой и технической интеллигенции, а прочие члены Политбюро его откровенно недолюбливали. Впрочем, объяснялось это банальной завистью и признанием превосходства Косыгина.

Во многом неприязнь коллег объяснялась тем, что он в открытую выступал за либерализацию общественных процессов в стране, поддерживал все идеи о западном образе жизни. В обществе своих товарищей из Политбюро и прочих партийных организаций он почти всегда был чрезвычайно строг и серьезен, хотя на деле был добрейшим человеком, во многих случаях выступая в роли «души компании».

Противоречие это объяснялось довольно просто. Косыгин был убежден в том, что старая система хозяйствования, которая сложилась еще при Сталине, была монолитной скалой, тяжелой и неповоротливой, которая практически не поддавалась никаким усилиям по ее модернизации. Много работая над последней, Алексей Николаевич все яснее понимал, что его усилия пропадают даром. Неудивительно, что ему было совершенно не до веселья в рабочей обстановке.

Министр отчетливо видел, что при Брежневе развитие страны шло исключительно на бумаге. Все исчислялось в «валовой продукции» народного хозяйства, причем эти показатели были весьма далеки от реальности. Исчислялась эта самая продукция по некоему «заводскому принципу», причем в его расчете умышленно можно было сделать массу приписок и ошибок, так что завышать показатели не составляло совершенно никакого труда.

Нередко как готовый продукт, так и промежуточная продукция учитывались по пять (!) раз, что приводило ко все более улучшающимся графикам в официальных отчетах, но влекло реальную экономику на дно.

Все более и более глубоким становился разрыв между «валом» и объективной реальностью. К примеру, дабы увеличить бумажные показатели, предприятие вполне могло выпустить дешевые башмаки, а затем использовать какие-то дорогие материалы в их украшении. Цена изделия возрастала в несколько раз. Так как такие башмаки никто не покупал, их уничтожали в плановом порядке. Та же ситуация складывалась в сельском хозяйстве, где реальные избытки продукции (привет плановой экономике!) в количествах десятков и сотен тысяч тонн бездарно гнили на складах.

«В трубу» улетал труд тысяч и миллионов человек, страна несла огромные финансовые затраты из-за вопиющей бесхозяйственности. «Валовая продукция» постоянно росла, на съездах ЦК КПСС раздавались победные реляции, а вот реальное обеспечение людей нужными товарами падало год от года. Все это теоретически позволяла побороть экономическая реформа Косыгина.

Проблемы народного хозяйства

Фактически, нормального народного хозяйства в стране не существовало, так как каждое ведомство существовало в полной изоляции одно от другого, а их руководство нередко вставляло своим оппонентам палки в колеса. Нередко бывали случаи, когда одно предприятие изготовляло строительные материалы в одном городе и везло его едва ли не на другой конец страны, в то время как другой завод, расположенный в тех же краях, очень нуждался именно в этом материале, но его обслуживало другое ведомство.

Интересами потребителей промышленность не интересовалась вообще. Так, был случай, когда на одном шинном заводе смогли ровно на пять рублей удешевить стоимость одной автомобильной покрышки. Вот только она стала проходить на 10 тысяч километров меньше, а покупатель оставался в убытке приблизительно на 25 рублей. Парадокс, но работников предприятия премировали за «экономию», тогда как об убытках покупателей никто и не думал.

Тогда и была задумана Косыгинская «реформа 1965». Кратко говоря, от всех этих недостатков следовало избавиться как можно скорее.

Но самое нелепое заключалось в том, что заводы были абсолютно не заинтересованы в банальном изучении спроса на свою продукцию, так как этим вопросом занимались другие ведомства. На складах постоянно ширились запасы произведенной, но совершенно невостребованной продукции.

Особенно дикой ситуация складывалась в строительной отрасли. Подрядчики все чаще начинали браться исключительно за рытье котлованов и заливку массивных фундаментов, так как отчётность по этим работам была наиболее выгодной и «приятной». Зато отделкой и даже реальным строительством «коробок» зданий никто заниматься не спешил. Росло количество незавершенного строительства, гигантские ресурсы попросту выбрасывались на ветер.

Косыгинская концепция

Косыгин, пользуясь разработанными Либерманом тезисами, предложил полностью отказаться от показателей мифической «валовой продукции». Он считал, что производитель должен нести жесткую ответственность за весь цикл выполняемой им работы, соблюдать все сроки и условия производства.

Было предложено переложить формирование численности штата рабочих на кадровые службы самих предприятий, дабы не плодить бездельников, установить размеры средней заработной платы и показатели производительности труда, дать возможность заводам привлекать государственные займы в случае нужды в развитии производственных линий. Предлагалось установить также государственные поощрения за реальное качество работы. В сентябре 1965 года пленум ЦК КПСС постановил, что Косыгинская реформа должна быть внедрена на предприятиях.

Действие хозяйственной реформы

Косыгин небезосновательно надеялся, что при внедрении показателя действительной реализации продукции предприятия перестанут выпускать никому не нужное барахло, а сосредоточатся на выпуске качественных, пользующихся спросом товаров. Нужно сказать, что начало реформы А. Н. Косыгина было вполне обнадеживающим и многообещающим.

В частности, на Щекинском химическом комбинате уволили половину ненужных сотрудников, разделили их заработную плату между оставшимися на предприятии, в результате чего производительность труда и качество выпускаемой продукции выросли вдвое. В одном из совхозов так и вовсе размеры заработной платы в результате нормальной хозяйственной деятельности выросли в несколько раз. Каждый из работников едва ли не за пару месяцев получил денег достаточно, чтобы без проблем купить любой выпускавшийся тогда автомобиль.

Казалось бы, что экономическая реформа Косыгина проходит с блестящими результатами.

К сожалению, это все равно была «показуха», так как такие показатели достигались исключительно за счет созданных «тепличных» условий, что в условиях нормальной экономики невозможно. Пользуясь положением «передовиков», многие предприятия просто нагло выдаивали из государства ассигнования, часть из которых (несмотря на легендарное КГБ) оседала в карманах заинтересованных лиц.

Скрытая сущность реформы

Сама Косыгинская реформа была встречена в СССР совершенно по-разному. Талантливые хозяйственники усмотрели в ней реальную возможность заработать. Другие говорили, что экономика вот-вот развалится. Получилось же «все как всегда», то есть плохо. Как мы уже и говорили, «передовики» тут же ринулись искать все мыслимые и немыслимые предлоги для увеличения государственных ассигнований. Руководство Госплана столкнулось с кучей проблем. Так как прибыль теоретически увеличилась, ввысь пошли и показатели инфляции.

Недостатки реформы

Происходило это из-за того, что предприятия могли пускать излишки доходов только на увеличение заработной платы. Выделять же деньги на развитие самого производства, на выпуск новой продукции или постройку жилья сотрудников было невозможно, так как в плане не было заложено ничего подобного. Кроме того, исследования спроса все так же не проводились, а потому определить, найдет ли новая продукция своего покупателя, было попросту невозможно.

В результате всего этого производительность труда частично выросла, а вот размер заработных плат увеличился в несколько раз. Проще говоря, у народа появилось на руках много свободных денег, но вот купить на них было ничего нельзя, так как товаров повседневного и повышенного спроса попросту не было. Так что Косыгинская экономическая реформа теоретически решила немало проблем, вот только и прибавила немало новых.

Усиление пьянства

В результате (каким бы парадоксальным это ни выглядело на первый взгляд) реальные доходы государства вскоре упали. Пришлось прибегнуть к испытанному временем средству, в разы увеличив производство водки. Резко выросло число пьяниц. Кроме того, в стране появилось много свободных рабочих рук, пристроить которые было некуда. Перед советскими гражданами все отчетливее замаячил призрак безработицы, чего в прежние времена нельзя было даже представить.

Как мы уже говорили, все вышло плохо: огромные прибыли получало руководство предприятий, а вот все их прихоти приходилось покрывать государству. Но в то время еще ни у кого не было духу сказать, что капиталистический метод ведения хозяйства (а Косыгинская реформа именно им и была) требует соответствующих мер…

Сравнение моделей старой и новой экономики

Важно знать, чем же конкретно, в деталях, отличалась новая модель экономики от старой. Дело в том, что одним из важнейших механизмов социального обустройства в СССР была гарантия ежегодного снижения (!) цен. Прибыль предприятий зачастую никак не была связана с себестоимостью выпускаемой продукции.

Более того, руководство и сотрудники ориентировались именно на постоянное снижение себестоимости выпускаемого товара, а все прочие показатели их волновали мало, или же вообще не заботили. Все изменило начало Косыгинских реформ, но до той поры было именно так.

Представьте себе некий завод той эпохи, который выпускает, скажем, легковые автомобили. Обычная себестоимость машины в то время составляла порядка 5.000 рублей. Предположим, что государство определило прибыль в размере 20% от этой суммы. Таким образом, в денежном выражении она равна 1.000 рублей. Цена на машину в магазине составляет 6.000 рублей. Проще говоря, если снизить себестоимость в два раза, то теоретически можно достичь прибыли аж в 3500 рублей с каждого автомобиля! Немалое искушение для «косыгингев».

Механизм сталинской модели экономики

При сталинской экономической модели увеличения прибыли добивались двумя путями: наращивали выпуск товара и снижали себестоимость последнего. В конце каждого отчетного года в обязательном порядке фиксировалось новое, уменьшенное значение себестоимости. Это значение приплюсовывалось к размеру прибыли, после чего формировалась новая цена. К примеру, если себестоимость какой-нибудь техники равнялась 2.500 рублям, да к ней, допустим, прибавлялись все те же 20% прибыли, то в конечном итоге получалось три тысячи рублей.

Таким образом, потребитель и народное хозяйство в целом получали неплохую прибыль при покупке этого товара. Проще говоря, действовал простейший, базовый экономический закон, который гласил: «Чем меньше себестоимость, тем ниже и цена». Но Косыгин разрушил эту норму, которая существовала десятки лет.

Жестокий удар капитализма, крах системы

По сути Косыгинская реформа предполагала перевернуть все «с ног на голову». Что стало главным? Прибыль. Выражалась она в процентах от себестоимости. Зависимость простая: чем больше стоит товар, тем больше доходов у производителя. Таким образом, стало выгоднее стремиться к повышению себестоимости продукции, чем наши «бизнесмены» заняты и по сей день…

Вскоре стало ясно, что снижение себестоимости материально наказывается, а потому смысл в ежегодной гонке ради усовершенствования производства исчез. Цены стали быстро расти. В результате потеряли все: и производитель, и сотрудники, и покупатели. Да и государству эта стратегия не дала ничего хорошего. Таким образом, Косыгинская реформа (итоги которой кратко описаны в статье) должна быть признана крайне неудачным экспериментом.

Увы, но именно она сделала еще одно «грязное дело». В былые времена в развитии производства был реально заинтересован весь коллектив. Когда же для получения прибыли понадобилось, фактически, организовывать саботаж на производстве, руководство многих предприятий быстро сориентировалось и начало отстранять рабочих от процессов совершенствования и развития заводов и фабрик. Все полученные деньги сперва делились между «главными умами», и только их остатки доходили до коллективов.

Проще говоря, итоги реформы Косыгина сводились к образованию мелкого капитализма в самой его худшей форме, когда на «алтарь прибыли» складывается все, включая здоровье и жизнь потребителей.

Фактически, именно так и был начат процесс приватизации предприятий. В 90-е годы многие из бывших партийных бонз, которые ими руководили, с радостью ухватились за давнюю мечту прибрать их к своим рукам. Процесс развала экономики и государства был начат, что особенно ярко проявилось в союзных республиках. В принципе, Косыгинская реформа 1965 года в точности воссоздала времена НЭПа.

Негативные последствия

Вся плановая экономика, которая, хоть и не блистала совершенством, но все же выполняла свою функцию, пошла вразнос. Верхи окончательно утратили желание заниматься реальным анализом производства, изучением спроса и прочими «ненужными» вещами, предпочитая повышать прибыль всеми возможными путями и набивая карманы. Работники также оказались не заинтересованы в улучшении производительности труда и качества товара - ведь Косыгинская реформа характеризовалась грандиозным ростом зарплат, причем реальное внимание на качество выпускаемой продукции обращали немногие!

Не стоит считать Косыгина предателем: он сам застопорил свою реформу, когда увидел ее результаты. Вот только истинных масштабов произошедшего он не видел, да и прочие партийные деятели предпочитали не замечать наметившегося краха хозяйственной системы. Каковы же были причины неудач реформ Косыгина? О, все было очень банально.

Проблема была в том, что никто не создавал экономической модели, никто не пробовал внедрить эту систему на отдельно взятом производстве в условиях «свободного плавания», да и промышленность была совершенно не готова к таким переменам. Кроме того, все портила катастрофическая коррупция и бюрократизм.

Фактически, в этом плане СССР развалился уже в 80-х годах, когда многие Среднеазиатские республики уже открыто контролировали местные «царьки», которые выкачали до того из центра все возможное. Всему этому прямо способствовала Косыгинская реформа 1965 года.

Что этот Косыгин придумал? Какие реформы? Зачем они нужны? Кому это надо? Кто это понимает? Работать нужно лучше, вот и вся проблема.
Брежнев Л.И.

Сразу после прихода к власти Брежнева перед ним встал острый вопрос – нужна была экономическая реформа, поскольку последние 5 лет деятельности Хрущева привели к ужасающим последствиям. Поэтому буквально все, начиная от простых граждан, и заканчивая руководителями ЦК, понимали – реформы нужны. Но почему экономическая реформа 1965 года не дала ожидаемых результатов? Для ответа на этот вопрос нужно рассмотреть все нюансы проводимых изменений в сельском хозяйстве и в промышленности.

Экономическая реформа 1965 года делала главную ставку на модернизацию сельского хозяйства и промышленности. Занялся ей Косыгин, которого убрали после первых положительных результатов, после чего началось падение экономики СССР.

Аграрная реформа 1965 года и ее результаты

В марте 1965 года руководство СССР объявляется о начале реформы в аграрном секторе. Основные идеи данной реформы были следующими:

Государство повысило закупочные цены для совхозов и колхозов.
За перевыполнение плана выращивания сельхоз продукции государство устанавливало надбавку к закупочной стоимости +50%.
Закупочные цены утверждались на 10 лет, что давало аграриям гарантии.
Колхозникам теперь выплачивалось гарантированное жалование, а не трудодни, как то было раньше.
Государство направляло большие суммы денег на оснащение колхозов и совхозов материально-технической базой.
Снятие всех ограничений на ведение подсобного хозяйства.

Сами идеи реформы были здравыми, руководство партии хотело не просто улучшить положение сельского хозяйства, но и усилить контроль над ним со стороны Министерств. В результате получилось немного не то, о чем изначально говорил Брежнев. Достаточно посмотреть на список выше, чтобы понять, что там есть как положительные, так и отрицательные стороны, которые в дальнейшем проявились в полном объеме.

Положительные моменты аграрной реформы

Безусловно, увеличение закупочной стоимости, дополнительная плата за перевыполнение плана и длительные гарантии на закупку – это то, что колхозам было необходимо. Об этом мало говорят, но факт заключается в том, что все совхозы и колхозы были убыточными. У всех были долги. Не случайно ведь и реформы Хрущева и реформы Брежнева во главу угла ставили то, что долги с колхозов должны списываться. Откуда взялись эти долги? Главная причина в том, что долгие годы государство фактически обворовывало крестьян, выкупая их продукцию за бесценок. Начиная с 1965 года эта тенденция ломалась.

Отрицательные моменты аграрной реформы

Но было в аграрной реформе и то, что привело к «застою» - фиксированная оплата труда колхозникам. Раньше колхозник получал деньги за трудодни, а также имел доплаты за выполнение плана производства (выращивания). Например, человеку было нужно отработать 20 дней, собрать 250 килограмм картошки, а государство за это ему платило 50 рублей (цифры приведены только для примера). Теперь же картина менялась. Человек получал свои 50 рублей вне зависимости от того сколько он соберет картошки за 20 дней работы. Даже если он соберет не 250 килограмм, а 10 – он в любом случае получит свои 50 рублей. С одной стороны это давало гарантии и социальную обеспеченность колхозникам, но с другой стороны это напрочь убивало мотивацию работать и добиваться результатов.

Результаты экономической реформы в аграрном секторе

Главная ставка в экономическом развитии сельского хозяйства руководство страны сделало на полное обеспечение своей страны зерном и продуктами питания. Но сделать этого не удалось, более того остальные показатели были не менее «впечатлительными»:

Удалось повисеть рентабельность аграрного сектора. Для совхозов она стала 22%, а для колхозов – 34%.
Сокращение пахотных земель. Начиная с 1965 и о момента развала СССР пахотные земли сократились на 22 млн гектар.
Хозяйство велось крайне неэффективно. В некоторых областях потери продукции составляли до 40%. Минимальный порог – 20%. То есть 1/5 часть всей продукции просто пропадала.
Ошибки в руководстве привели к обострению экологических проблем внутри страны.

В итоге СССР, у которого было больше всех черноземных земель для пашни среди всех стран мира стал закупать зерно и продукцию питания за границей! Эти элементы начались при Хрущеве, а при Брежневе негативную тенденцию переломить не смогли.

Реформы в промышленности: замыслы и результаты

Предыдущие поколения коммунистов всегда выбирали для реформирования одно из дух направлений:

Совершенствование производства.
Стимулирование работников.

Правительство Брежнева решило поступить иначе, выбирая не один из пунктов, а оба. Сама реформа промышленности СССР началась в 1965 году и была обусловлена тем, что Хрущев и эту отрасль экономики довел до плачевного состояния. Экономическая реформа 1965 года в сфере промышленности имела гораздо более позитивные результаты, чем реформирование сельского хозяйства.

Ключевые аспекты реформы:

Поощрение предприятий. Для этого часть прибыли оставлялась на развитие самому предприятию. При этом деньги делились в 3 фонда: материальное стимулирование (выплата премий), социально-культурное развитие (путевки рабочим, билеты и так далее) и бытовое развитие (строительство жилья, объектов досуга).
Совнархозы заменены Министерствами. Решения в экономике должны были принимать отраслевые министерства. Они создавали планы, которые предприятия могли корректировать под свои возможности.
Изменение системы планирования производства. Во-первых, было существенно сокращено количество плановых показателей. Во-вторых, результат работы теперь мерялся не по производимой продукции, а по реализованной. То есть количество заменялось качеством.
Предприятия наделялись элементами самостоятельности. Кроме того, что им оставляли часть доходов, предприятия получали право производить хозрасчет между собой.
Увеличение премий работникам. Предприятия финансово мотивировали сотрудников увеличивать результаты.

Это ключевые аспекты реформы. Даже глядя на них очевидно, что экономическая реформа 1965 года была достаточно ограничена. Тем не менее она очень скоро дала положительный результат. Уже к 1970 году уровень промышленного производства вырос на 50%, было построено порядка 1900 новых предприятий. Но вместе с тем стало очевидно, что дальше улучшить эти показатели СССР не может. Более того экономика страны перешла к упадку, который лучше всего демонстрирует следующий график.

Возникает вопрос – почему все ключевые показатели развития экономики после 1970 года пошли на спад? Тут все просто – число трудоспособного населения снижалось с каждым годом, добыча полезных ископаемых становилась все дороже, оборудование устаревало физически и морально, увеличивались расходы на оборону.

Основная причина того, что экономическая реформа 1965 года не дала ожидаемых результатов заключается в том, что экономическая модель СССР себя изжила. В основе этой модели лежало отрицание всего нового. Поэтому локальные результаты были неплохими, но на длительном временном интервале – отрицательными.
Историческая справка

Почему экономические реформы 1965 г не дали ожидаемых результатов?

Есть целый комплекс причины, из-за которых это произошло:

Экономические основы изменены не были. Брежнев пытался поверхностными изменениями решить глобальные проблемы, но, увы, это невозможно.
Противоречия в партии. Для решения глобальных задач должно быть единство, но его не было и каждый тянул одеяло в с вою сторону.
Экономика для ЦК КПСС была менее важна, чем идеология. Даже когда стало очевидно, что экономика СССР в очень плачевном положении, все равно речь была примерно такой – как-нибудь проживем, главное не трогать постулаты социализма и партийной гегемонии.
Противоречия. Предприятия наделили элементами самостоятельности, но зачастую их самостоятельные решения шли в противоречие с мнением Министерств.

Одной из причин было то, что в СССР существовало (строилось) большое количество гигантских заводов. В результате они имели монопольное положение в стране. В следствии же того, что предприятиям давались экономические послабления, страдало качество продукции в виду отсутствия конкуренции. В ответ на это правительство ужесточило нормы проверки качества продукции. На первый взгляд это шаг абсолютно правильный, но на практике он привел к тому, что продукция подорожала, а также наступил ее дефицит. В итоге реформа развивалась, но результатов положительных не было. Более того ежегодно все большее число товаров привозились из заграницы, поскольку промышленность СССР не могла обеспечить граждан всем необходимым. Ведь не решалась одна из главных проблем – недостаток продукции массового потребления. Вот, что по этому поводу писал А.А. Громыко.

Многие члены Политбюро искренне убеждены, что монопольные предприятия, гигантские стройки и тяжелая промышленность требуют неоправданных затрат, в то время, как предприятия, работающие на массовое потребление, оказываются в изоляции.
А.А. Громыко

Причины увеличения отрыва экономики СССР от экономики западных стран в 1970-х – начале 1980-х гг

Причины этого отрыва понятны – в СССР делалось все для тяжелой промышленности и военной техники, по показателям развития которых страна была впереди своих западных «партнеров». Но делалось это за счет экономии на нуждах граждан, ведь в СССР был дефицит практически со всем. Все, кто жил в ту эпоху, рассказывает, что очереди были за товарами из Югославии, Чехословакии, Польши и других стран. Были и собственные товары, но их крайне не хватало. Это и есть явный признак перекоса экономики к тяжелой промышленности. У западных стран этого перекоса не было, поэтому они начали понемногу в этом отношении отставать от СССР.

Кроме того был еще 1 момент, который затормозил развитие экономики СССР и привел к отставке Косыгина – увеличение цены на нефть и газ. Брежнев со своим окружением решили, что экономическая реформа 1965 года уже свое отжила, а дальше страна будет жить за счет продажи топлива. Косыгина убрали, кризис усилился. Поэтому причины того, что экономическая реформа 1965 года не дала ожидаемых результатов следует искать в решениях ЦК, где си дели люди искренне убежденные, что реформы не нужны, что можно обойтись не реформированием, а небольшим косметическим ремонтом. Но они очень сильно ошибались…

Таким образом, объективно советская экономическая система 1960-х гг. успешно развивалась, а проводимые технологические преобразования требовали поиска новых, более гибких методов управления.

Экономическая реформа 1965-1970 гг. в СССР

(для уровня «хорошо-отлично»)

На протяжении почти двадцати лет (1935-55 гг.) исследования в области управления практически отсутствовали: социальные науки были в опале, а управленческая практика являлась лишь одной из сторон жизни тоталитарного государства .

Экономические реформы - а лучше их назвать экономико-технологическими реформами - проводились на относительно благоприятном общем фоне. Мощный ресурсный и технологический потенциал, созданный в 1930-40-е гг., позволял совмещать реализацию крупномасштабных целей: развертывание военно-стратегических программ, повышение жизненного уровня населения и структурную перестройку экономики.

Реализация этих целей стала возможной благодаря нескольким ресурсным элементам, которыми обладал СССР того периода:

Наличие малоосвоенной топливно-эненергетической базы, что позволяло наращивать мощности тяжелой индустрии (энергетики, металлургии и химии) в относительно долгосрочной перспективе;

Наличие мощного технологического и кадрового потенциала в тяжелой индустрии, который был создан в военные годы;

Наличие резервов малоквалифицированных трудовых ресурсов;

Приращение качественного потенциала за счет стран-сателлитов (Чехословакия, ГДР, Венгрия)

Реформа Косыгина (либерманизм)

В 1965-1971 гг. в СССР проводилась экономическая реформауправления народным хозяйством и планирования. Она характеризовалась внедрением экономических методов управления, расширением хозяйственной самостоятельности предприятий, объединений и организаций, широким использованием приёмов материального стимулирования. Связывается с именем председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина .

Строго говоря, с точки зрения экономической теории, ничего принципиально нового она не содержала. Польские и венгерские экономисты подобные мысли высказывали еще в 1956 году. Главным в ней было предложение сделать критерием деятельности предприятия не вал, а прибыль. Тем самым, по замыслу, должен был установиться баланс спроса и предложения. Говоря современным языком, идея заключалась во внедрении элементов рынка в народное хозяйство, при сохранении в целом планового характера экономики.

Либерман получил статус консультанта Алексея Косыгина, а саму реформу иногда даже называют «реформой Косыгина-Либермана», Сентябрьский 1965 года пленум ЦК партии оповестил о принятии «новой системы планирования и экономического стимулирования». Кстати, именно тогда большинство советских трудящихся перешло на пятидневную рабочую неделю (при удлинении на час рабочего дня).

Впервые основные идеи реформы были обнародованы в статье профессора Харьковского инженерно-экономического института и Харьковского государственного университета Е. Г. Либермана «План, прибыль, премия» в газете «Правда» и его докладе «О совершенствовании планирования и материального поощрения работы промышленных предприятий», направленном в ЦК КПСС.

Поддержку предложениям Либермана высказали ведущие экономисты ак.В. С. Немчинов, ак.С. Г. Струмилин, эксперты Госплана СССР, руководители предприятий и др. Статья положила начало общесоюзной экономической дискуссии в прессе и ряду экономических экспериментов, подтвердивших эффективность предложенных мероприятий. Реализуемая после отстранения от власти Н. С. Хрущева реформа противопоставляла практике волюнтаризма научное руководство экономикой, основанное на законах политэкономии социализма.

1. Ликвидировались органы территориального хозяйственного управления и планирования — советы народного хозяйства, созданные в 1957 г., предприятия становились основной хозяйственной единицей . Восстанавливалась система отраслевого управления промышленностью, общесоюзные, союзно-республиканские и республиканские министерства и ведомства.

2. Сокращалось количество директивных плановых показателей (с 30 до 9-ти). Действующими оставались показатели по: общему объёму продукции в действующих оптовых ценах; важнейшей продукции в натуральном измерении; общему фонду заработной платы; общей суммы прибыли и рентабельности, выраженной как отношение прибыли к сумме основных фондов и нормируемых оборотных средств; платежам в бюджет и ассигнованиям из бюджета; общему объёму капитальных вложений; заданий по внедрению новой техники; объёму поставок сырья, материалов и оборудования.

3. Расширялась хозяйственная самостоятельность предприятий. Предприятия обязаны были самостоятельно определять детальную номенклатуру и ассортимент продукции, за счёт собственных средств осуществлять инвестиции в производство, устанавливать долговременные договорные связи с поставщиками и потребителями, определять численность персонала, размеры его материального поощрения. За невыполнение договорных обязательств предприятия подвергались финансовым санкциям, усиливалось значение хозяйственного арбитража.

4. Ключевое значение придавалось интегральным показателям экономической эффективности производства — прибыли и рентабельности . За счёт прибыли предприятия получали возможность формировать ряд фондов — фонды развития производства, материального поощрения, социально-культурного назначения, жилищного строительства, др. Использовать фонды предприятия могли по своему усмотрению (разумеется, в рамках существующего законодательства).

5. Ценовая политика: оптовая цена реализации должна была обеспечивать предприятию заданную рентабельность производства . Вводились нормативы длительного действия — не подлежащие пересмотру в течение определённого периода нормы плановой себестоимости продукции.

В сельском хозяйстве закупочные цены на продукцию повышались в 1,5-2 раза, вводилась льготная оплата сверхпланового урожая, снижались цены на запчасти и технику, уменьшились ставки подоходного налога на крестьян. Постановлением Совета Министров СССР N 677 от 28.08.1974 на проживающих в сельской местности была распространена общегражданская паспортная система; согласно постановлению, выдача паспортов "гражданам СССР, которым ранее паспорта не выдавались", должна была быть осуществлена "в срок с 1 января 1976 г. по 31 декабря 1981 г", фактически в отдаленных местностях затянулась до 1989 года.

Основные мероприятия реформы были введены в действие на протяжении 8-й пятилетки 1965-1970 гг. На протяжении пятилетки фиксировались рекордные темпы экономического роста. В 1966-1979 гг. среднегодовые темпы роста национального дохода в СССР составляли 6,1 % (США 3,1 %, Японии 7,4 %, ФРГ 3,4 %, Франции 4,4 %, Великобритании 2,2 %). Был осуществлён ряд крупных хозяйственных проектов (создание Единой энергосистемы, внедрение автоматизированных систем управления (АСУ), гражданское автомобилестроение, пр.). Высокими были темпы роста жилищного строительства, развития социальной сферы, финансировавшегося за счёт средств предприятий. Восьмая пятилетка получила образное название «золотой».

Реформа имела выраженный эффект разового привлечения резервов роста; повысилась скорость обращения в фазе «товар — деньги», уменьшалась «штурмовщина», увеличилась ритмичность поставок и расчётов, улучшалось использование основных фондов. Предприятия разрабатывали индивидуальные гибкие системы поощрения

Большие надежды возлагались на то, что удастся покончить с экстенсивным развитием страны, которое делало экономику все более малоэффективной и затратной; намечалось сделать важные шаги по пути интенсификации, повышения эффективности производства, технического уровня, чтобы обеспечить все отрасли народного хозяйства современной техникой и технологией, а население — товарами и услугами.

На практике же произошло другое. В высшем эшелоне власти взяли верх силы, которые рассматривали формы политической и хозяйственной организации 30-х годов как едва ли не системообразующие признаки социализма. Руководство партии и страны во главе с Брежневым оказалось просто неспособным принять вызов времени, перестроить экономику и политику применительно к новому этапу НТР .

Анализируя ход реформы и ее воздействие на экономическую ситуацию в стране, английские и американские экономисты и историки отмечают изначально ограниченный характер реформы, не предполагавший коренного изменения социально-экономических и политических структур, а также сильное сопротивление на разных уровнях управления и производства при попытке реального осуществления реформы.

Расширение допущенной самостоятельности предприятий вряд ли могло сочетаться с усилением административных и экономических полномочий министерств. Создание Госснаба также противоречило провозглашенной самостоятельности предприятий, которые, как и прежде, не могли свободно выбирать поставщика и потребителя. Даже в случае “прямых связей” между давними партнерами заключенные ими договора утверждались в верхах. Волокита, возникавшая из-за административных задержек и необязательности поставщиков, приводила к тому, что снабжение зачастую не обеспечивалось или было низкого качества, а потому и выпуск производимой продукции оставался нерегулярным, связанным с постоянными простоями и авралами.

В англо-американской историографии накопился подробный анализ причин провала реформа Косыгина.

По мнению Джефри Хоскинга (Лондонский ун-т, Великобритания ), во-первых, для того, чтобы в полной мере использовать те возможности, которые она открывала, предприятия должны были сами назначать цену на свою продукцию, но как раз этого права они не получили. Кроме того, они нуждались в значительно больших свободах в вопросе занятости — прежде всего это относилось к праву увольнять лишних рабочих или тех, кто плохо работал.

Такое право было дано, но в очень ограниченных пределах, скорее даже теоретически. К тому же промышленная администрация столкнулась с упорным сопротивлением увольнениям со стороны профсоюзов и части партийного аппарата. “В тоже время лидеры партии, напуганные событиями в Новочеркасске, очень чутко относились к малейшим проявлениям недовольства со стороны рабочих и потому практически не оказывали поддержки тем администраторам, кто проводил увольнения” .

Кроме того, следствием успешного проведения косыгинской реформы должно было стать внедрение в промышленность новых технологий. Однако в экономике, где успех измеряется ежегодным выполнением плановых показателей, этого вообще трудно добиться. Новое оборудование и трудовые навыки требуют времени для их освоения и потому могут привести к временному сокращения выпуска продукции. Если в конце планового года результаты применения технических новшеств не перекрывали потерь, неизбежных при их внедрении, управленцы не желали рисковать и связываться с этими новациями.

Но основополагающей причиной поражения реформы Косыгина было, вероятно, сопротивление партийных секретарей и министерских чиновников, поскольку реформа угрожала их контролю над управлением экономикой. События в Чехословакии в 1968 г. способствовали сплочению оппозиции и, соответственно, окончательному провалу реформы.

Противоречия реформы отражали глубокие расхождения между возглавляемыми Брежневым сторонниками ограниченной децентрализации при сохранении в неприкосновенности роли политико-административной системы в функционировании экономики и объединившимися вокруг Косыгина приверженцами частичных рыночных реформ, готовыми в определенной степени довериться собственно экономическим регуляторам.

Уже к концу 60-х годов реформа промышленности выдыхается, так и не столкнув советскую экономику с наезженной колеи: расширенного воспроизводства с упором на традиционные индустриальные отрасли и жестким административным давлением на предприятия сверху (вместо пяти плановых показателей, предусмотренных реформой, их число к середине 80-х годов увеличилось до 1,5 тыс., благодаря чему министерства перетянули себе все без остатка продекларированные права предприятий).

Попытки внедрить наукоемкие производства (микроэлектроника, информатика, робототехника, биотехнология), развернуть сеть научно-производственных объединений не приносили ожидаемого результата. Становым хребтом экономики оставались топливно-энергетический и военно-промышленный комплексы (на последний работало до 80% машиностроительных заводов). Структура народного хозяйства приобретала все более нерациональный, перекошенный характер. Являясь бездонным потребителем капиталовложений, советская экономика имела минимальный выход на человека, удовлетворение его потребностей.

Исключительно важную, по сути решающую роль в снижении темпов хозяйственного роста и преобладании экстенсивных методов играло то обстоятельство, что сама директивная экономика, подавлявшая ростки нового, объективно подошла к пределу своих возможностей. Почему же перед лицом таких социально-экономических проблем советское руководство колебалось с проведением эффективных реформ и ограничивалось лишь полумерами? Обратимся к оценкам, содержащимся в англо-американской историографии.

По мнению Рональда Аманна — директора Центра русских и восточноевропейских исследований при Бирмингемском университете (Великобритания), много лет занимающегося советской политикой, во-первых, “совершенно ясно, что мощные властные структуры выступали против радикальных реформ в Советском Союзе. Реформа традиционного механизма централизованного планирования устранила бы или ослабила наиболее важные источники власти партийного аппарата, практически «префекторский» контроль региональных партийных чиновников над процессом распределения ресурсов, а также заменила бы принцип номенклатурного занятия должностей обезличенным критерием профессионально-технической компетенции ”.

Во-вторых, введение рыночных элементов породило бы такие экономические проблемы, как региональная несбалансированность и безработица, которые могут быть преодолены только посредством непрямого контроля, незнакомого (и, возможно, культурно чуждого) советскому руководству. В-третьих, далеко идущие экономические реформы могли бы сильно обострить социальное напряжение. “Несомненно, увеличилась бы дифференциация доходов, особенно между неквалифицированными промышленными рабочими, с одной стороны, и неноменклатурными специалистами, с другой стороны, которые скорее всего выиграли бы от проведения реформ и поэтому выступали главным социальным слоем, стремившимся к их осуществлению”.

В-четвертых, весьма вероятно, что советские политические лидеры могли бы задуматься о смелой реформе, если бы только были уверены в том, что чиновники всех уровней смогут осуществить подобную реформу. После десятилетий сталинского централизованного планирования экономическая система не характеризовалась примерами массового энтузиазма чиновников всех уровней. Несомненно, существовало и возможно росло число тех, кто желал бы получить шанс иметь четкую ответственность и вводить новые технологии, но большинство их коллег усвоило существовавшие правила игры и предпочитало “стабильное государство”.

И наконец, характерная для многих зарубежных авторов оценка мотивов поведения советских лидеров по отношению к реформе: “даже если бы наиболее решительная часть руководства и осмелилась бы выступить с основательной реформой, советские лидеры почти наверняка бы признали, что результаты экономической реформы, если таковые все-таки будут, дадут о себе знать лишь в отдаленном будущем, тогда как политические затраты заявят о себе в кратчайшие сроки. Такая перспектива вынуждала их придерживаться осторожных действий”.

Некоторые зарубежные авторы ставят вопрос: “А существовала ли в принципе возможность улучшения экономической ситуации в СССР в рамках сложившейся системы?” Гертруд Шредер (Вашингтонский университет, США) — авторитетный специалист в области советских экономических реформ 60 — 70-х годов — убежден в том, что никакие “реформированные реформы” и “улучшенные планы” не решат проблему замедления темпов роста в экономике и не повысят конкурентоспособность советских товаров на внутреннем и внешнем рынках, если новые реформы не затронут основ системы.